Счастье в награду - Страница 3

— Разве не вы вели этот выпуск?

Что это — очередная намеренная грубость? Намек на вчерашнее фиаско?

Блистательный комментарий тем событиям любой желающий мог прочесть во вчерашнем номере самой популярной в Манхэттене газеты, на первой колонке в разделе «Горячие новости». Вела этот раздел королева городских сплетен и слухов, опытная журналистка Розалин Сент-Джон.

Розалин обратила внимание на новую телеведущую с первой минуты ее появления и сразу же прониклась к ней стойкой антипатией. Но до вчерашнего дня дело ограничивалось лишь отдельными язвительными выпадами.

Зато в последнем выпуске газеты Розалин посвятила Гален всю свою колонку, в подробностях описав первые три недели ее работы в студии. Читатели получили чрезвычайно подробный отчет, в котором каждое язвительное, беспощадное слово было чистой правдой.

В соответствии с мнением Розалин, Гален Чандлер стоило присвоить литеру «П», поскольку именно с этой буквы начинаются такие слова, как «провал», «пустышка», и другие подобные им. К примеру, слово «плоский» превосходно описывает и манеру новой ведущей монотонно, не отрывая глаз от бумаги, читать готовый текст и ее жалкие попытки обмениваться репликами со вторым ведущим, Адамом Воном.

Неужели диктору так трудно внести в свое выступление хотя бы подобие чувства? — патетически вопрошала Розалин. И тут же отвечала сама себе: нет, конечно же, нет! Если только этот диктор не Гален Чандлер. А как насчет того, чтобы подыграть легкому, виртуозному стилю Адама Вона? Ведь о таком партнере может мечтать любая женщина! Нет, сразу же делала вывод Розалин, вряд ли пародия на тележурналистку Гален Чандлер способна отвлечь Адама от мыслей о Фрэн — его очаровательной, кроткой жене.

С буквы «П» начиналось и слово «пасмурный» — ибо именно такой вид напускала на себя Гален, переходя к очередной сводке новостей. И читала она их пискляво и поспешно, как будто боялась, что ее могут выгнать из студии вон.

Правда, тут же поясняла Розалин, эта привычка — вовсе не результат косноязычия Гален Чандлер, а неизгладимый след ее работы в «Судебных новостях», когда нужно было как можно подробнее изложить все детали дела в отведенные ей одну-две минуты репортажа. Пожалуй, эта вот поспешность и умение с феноменальной скоростью протараторить свой текст была первым и последним достоинством судебного обозревателя Гален Чандлер. Ведь в судебных репортажах она обычно освещала только одну тему и ей не требовалось владеть навыками перехода от одного сообщения к другому.

Примите это как факт, советовала Розалин под конец. Эксперимент с Гален Чандлер, переезд простой провинциальной девчонки в одну из самых прославленных студий на Пятой авеню, кончился полным провалом.

Примите это. Примите это. Примите это. И Гален постаралась сделать это. Но совет директоров «Кей-Кор» — та могущественная троица, что пожелала вытащить ее из неизвестности и сделать телезвездой, — почему-то по-прежнему верил в ее удачу и талант.

— Когда твое имя красуется в газетах — это всегда на пользу, — заявил Джон Маклейн, владелец телекомпании.

— Всегда! — подхватил Адам Вон.

— А эта Розалин — просто стерва! — добавила Вивека Блэр, директор службы новостей. — Как говорится, ни ума, ни таланта! Ступай-ка ты домой, Гален. Поваляйся часок в ванне. Выпей шампанского. И выбрось из головы и службу новостей, и нашу студию, и Розалин Сент-Джон на весь этот уик-энд. А в понедельник приходи на работу — свежая и отдохнувшая. После таких «Горячих новостей» наша аудитория будет наверняка больше обычного.

Еще бы ей не быть. Все манхэттенские бездельники будут торчать у телевизоров, обмирая от любопытства, как будто им сейчас покажут настоящую дорожную аварию или какую-нибудь природную катастрофу. Ведь именно так Розалин Сент-Джон представила Гален.

Гален с радостью бы последовала совету Вивеки, но это было не так-то просто. Она выключила телефон, но не смогла отделаться от грустных мыслей и решила посмотреть вечерние новости.

Ведь если бы не статья Сент-Джон, ее наверняка вызвали бы для освещения событий в шестой городской больнице. А почему бы и нет? Безумный маньяк, невинные заложницы — разве не такого сорта истории она привыкла преподносить зрителям «Судебных новостей»? Серьезные. Напряженные. Новости о жизни и смерти. Где никто не требует ни прочувствованных речей от репортера, ни складных ответов от участников событий.

— Меня не успели вовремя отыскать.

— Но сейчас-то вы здесь.

— Да.

— И вам требуется узнать, не оказалась ли Бекка среди заложниц?

Гален ничего не требовала — для себя самой. Она явилась сюда ради Бекки. И ради этого копа. А сама она собирается уехать из Нью-Йорка, и чем скорее, тем лучше. Гален так и подмывало выложить свою новость, чтобы этот человек узнал все первым.

Именно он. Этот инквизитор. Кем бы он ни был на самом деле.

На нем не было ни полицейского мундира, ни шикарного костюма из дорогого магазина, в которые так любят одеваться большие полицейские чины. Он вполне мог числиться в ФБР, если их стандарты позволяют сотрудникам разгуливать среди ночи в футболках и черных джинсах, с волосами до самых плеч.

У него были черные как ночь густые волосы и стальные серые глаза. Его рот казался жестким и чувственным одновременно.

Все остальное в его облике говорило о твердости, граничившей с грубостью: четкие, резкие черты патрицианского лица, мощная шея, длинные руки, игравшие выпуклыми мышцами под гладкой кожей.

Он смотрел на нее с обманчивой невозмутимостью хищника, огромного опасного зверя, готового прикончить жертву в любую минуту.